Юрьева Ирина - Системная семейная терапия – беседа и раздумья о смыслах человеческой жизни

О семейной терапии - отдельно 

Миром правит любовь. Люди влюбляются, женятся… Как правило, у них появляются дети, заводится совместное имущество и - появляются совместные затруднения - с детьми, имуществом, родственниками, друг с другом, наконец.

·         Как быть рядом и при этом не «давить» друг на друга?

·         Что делать, чтобы отношения между супругами (включая сексуальные) не приедались?

·         Куда девается любовь?

·         Как воспитывать детей?

·         Как простраивать взаимоотношения со своими пожилыми родителями?

·         Для чего нужен брачный контракт?

·         Как пережить измену?

·         Потерю близкого человека?

·         Что говорить детям, если брак распался?

·         Усыновлять ли ребенка?

С большинством затруднений семьи замечательно могут справиться самостоятельно, но тогда, когда они располагают информацией о законах развития семьи.

К сожалению, получить такие знания довольно трудно – старые семейные правила отброшены, новые пока еще не созданы. Окружающий мир изменился, другие задачи стоят перед нашим обществом на сегодняшний день, следовательно, и правила, по которым строится семья, нуждаются в коррекции.

Семья рассматривается психологами как система со своими законами, проходящая свои стадии развития с характерными трудностями и кризисами.

Целью семейного консультирования является достижение большей гармонии в семейных взаимоотношениях, понимание между супругами, родителями и детьми. Члены семьи, проходящие консультирование, смогут научиться вместе решать проблемы, слушать и слышать друг друга и выходить из конфликтов без взаимных обид.

Семейная терапия имеет в своем арсенале множество методик. Работа проводится с обоими супругами, или членами семьи, находящимися в конфликтном взаимодействии.

Принято считать, что семейная терапия возникла в конце 50-х годов – как ответ на «побочный эффект» индивидуальной терапии – клиент приходит решить какую-то проблему в своих отношениях с партнером, а в результате терапии меняется настолько, что уже не цепляется за партнера и готов с ним расстаться. Семья при таком подходе становится неустойчивой и воспринимается как нечто, противоречащее интересам индивида.

В то же время семья – одна из базовых ценностей в обществе. И не только абстрактная ценность, но и реальность, от которой никуда не денешься: даже если удастся увернуться от создания собственной семьи, то как проигнорировать влияние той семьи, в которой родился?

Семейная терапия призвана минимизировать тот вред, риск которого весьма высок на каждом этапе нашей жизни.

Если говорить о детстве, то шансов у нас нет. Мы все травмированы. Начиная с момента рождения и до момента мучительной сепарации от любящих родителей. Подробно вам об этом расскажут психоаналитики. Вы узнаете об оральной, анальной или эдипальной фиксации. А семейная терапия покажет вам, как эти инфантильные потребности вы пытаетесь реализовать с помощью вашего партнера. И если партнер вдруг отказывается обслуживать эти ваши невротические потребности, тем хуже для него и для вашего брака.

Недаром один из бестселлеров о семье так и называется – «Семья и как в ней уцелеть» (авторы – Р.Скиннер и Д.Клииз. М., «Класс», 1995). 

Далее – вырваться во взрослую жизнь. И пройти все этапы жизненного цикла семьи. Об этом хорошо написано в книге Милтона Эриксона и Джея Хейли «Стратегии семейной терапии». На каждом этапе жизненного цикла семьи перед всеми участниками проекта стоят вполне конкретные задачи. И если эти задачи не будут решены, то семья переживает достаточно серьезный кризис, чреватый разводом как проявлением беспомощности перед жизненными трудностями. А ведь в день свадьбы была глубокая уверенность в том, что «если мы любим друг друга, то все у нас будет хорошо»…

Это уже – про семейные мифы. Семейные мифы – это такие механизмы, задача которых – поддерживать единство семьи вопреки индивидуальным потребностям ее членов, причем за отказ от этих потребностей каждому полагается «вознаграждение» в виде чувства гордости за принадлежность к "такой замечательной" («дружной», «элитарной», «творческой» и т.п. семье). Один из самых незатейливых мифов – «Мы – дружная семья».

Самое забавное, что такой свою семью нередко называют люди, даже не пытающиеся скрыть свою ненависть друг к другу. В «дружной» семье вас задушат своей любовью, вы должны демонстрировать свое счастье принадлежать этой семье, гордиться успехами близких и дальних родственников и испытывать только те чувства, которые испытывает вся семья. Любое другое чувство будет предательством. У вас не должно быть ни депрессии, ни чувства одиночества, ни желания уединиться или провести какое-то время вне семьи.

Повседневная жизнь семьи регулируется правилами и ритуалами. Двое приходят в брак, зная о том, что «правильно» и «неправильно». Это подробно объяснили в родительских семьях. А если эти представления не совпадают? Снова – конфликты. Семейные правила кажутся простыми только на первый взгляд. Они ведь могут быть явными и неявными, гибкими и негибкими, справедливыми и несправедливыми (имеется в виду учет интересов всех членов семьи). Хорошо, если правила меняются с переходом семьи на новый этап жизненного цикла. Хорошо, когда правила не ценнее человеческой жизни. В одной статье мне встретилось описание такого правила в рыболовецкой скандинавской деревне: если рыбак вернулся с лова и лег спать, то его будить нельзя. Восстанавливает силы кормилец семьи. Там был описан случай, когда отец спал, и дети не осмелились его в соответствии с этим правилом разбудить и позвать на помощь, когда тонул младший ребенок в семье. Малыш утонул. Такова сила правил.

А еще есть семейная коммуникация. Она может быть прямой и открытой. А может быть манипулятивной и неконструктивной. Тогда ее целью является не достижение договоренности, а борьба за власть, привлечение внимания, месть или симуляция неспособности.

Есть еще семейные границы. Ими подробно занимались представители структурной семейной терапии. Границы в семье – это невидимые барьеры, регулирующие степень близости и характер семейной иерархии. Если свекровь или теща вмешиваются в дела молодой семьи, то с границами плохо. Если мама втягивает детей в свои конфликты с их отцом, то границы тоже нарушены.

А еще есть семейные «треугольники», семейное функционирование, цикличные паттерны взаимодействия и прочие ужасы. Есть «заложник» симптома, удерживающего семью в ее болезненном, но стабильном состоянии. И есть профессиональная тайна о том, что всего этого нет в действительности. Это – то, что помогает описывать семью как систему. Это – категории, с помощью которых каждое из направлений семейной терапии ищет свой способ понять дисфункциональную жизнь семьи и найти выход из кризиса.

Семейная терапия – это школы и направления. Их немало: школа Пало-Альто, системная семейная терапия, структурная семейная терапия, стратегическая семейная терапия, миланская школа, когнитивно-поведенческая семейная терапия, и др. Есть направления, отрицающие принцип системности, например нарративный подход. Есть краткосрочная терапия, сфокусированная на решении. Есть феминистский подход к семейной терапии.

Есть многообразие интегративных подходов.

Семейная терапия – это еще и легендарные имена. Натан Аккерман, Мюррей Боуэн, Карл Витакер, Сальвадор Минухин, Вирджиния Сатир, Джей Хейли, Клу Маданес, Берт Хеллингер. Этот список легко дополнить. Благодаря им и многим другим у нас есть шанс понять, внутри какого хоровода мы оказались, и принять решение, плясать вместе со всеми или осмелиться на сольный танец.

Семейная терапия – это увлекательно и драматично. Это – описание уникального опыта личности в отношениях и невероятная предсказуемость этого опыта для компетентного наблюдателя.

История развития

Системная семейная психотерапия — одна из самых молодых психотерапевтических школ, развивающихся в последнее время.

Семейная психотерапия выделилась как отдельная форма практики, адаптировавшая теорию общих систем (von Bertalanffy, 1950). Ее основные элементы основывались на кибернетической модели Bateson (1972) и на структурной модели семейной психотерапии, разработанной Minuchin (1968). В последней модели в основном рассматривались вопросы оптимальной организации семьи и четкости границ. Кибернетическая модель была адаптирована врачами с тем, чтобы рассматривать семью как гомеостатический механизм с паттернами передачи информации в процессе общения, аналогичными тем, которые используются в механической системе обработки информации. Миланский метод (Selvini Palazzoli et al., 1978) и метод краткосрочной психотерапии (De Shazer, 1985) основаны на этой модели. Указанные парадигмы сохраняли приоритетность до середины 1980-х годов. Семейная психотерапия первого порядка характеризовалась тем, что врач наблюдал за системой извне.

В семейную психотерапию второго порядка включена концепция конструктивизма. Основная суть этого подхода — представление о том, что «знание» во внешнем мире детерминируется нашими врожденными психическими и сенсорными структурами (Maturana & Varela, 1984). В этом заключается отличие от предыдущей позиции, согласно которой внешняя реальность «познаваема». В рамках семейной психотерапии это означало, что в процессе наблюдения врачи вынуждены проявлять личную предубежденность или приверженность какой-либо теории.

Другой в корне отличающийся взгляд на реальность характерен для социального конструкционизма. Считается, что реальность создается с помощью языка в процессе постоянного взаимодействия и построения отношений. Дискурс о мире не является ни отражением, ни картой реальности, а всего лишь артефактом, полученным в результате обмена информацией в процессе общения (Gergen, 1985). В настоящее время семейные психотерапевты заинтересовались активным процессом создания смыслов и бoльшим разнообразием возможностей — внутренними предположениями во время некоторых дискурсов и идеями, которые раньше не принимались в расчет.

Что касается системного подхода, то переход от конструктивизма к социальному конструкционизму, сначала казавшийся маленьким шагом, затем оказался гигантским прыжком (Gergen, 1991). Социальный конструкционизм подвел нас к постмодернизму. Hoffman (1993:83), заявляя о потере своего интереса к кибернетике и конструктивизму, сказала: «Постмодернизм, что бы ни означало это слово, несколько лет был для многих из нас, «системных» людей, маленькой черной тучкой на горизонте, а затем он разразился сильнейшим громом в области семейной психотерапии».

Человек при этом подходе не является объектом воздействия и клиентом. Клиентом является вся семья, вся семейная система, именно она — объект психотерапевтического воздействия.

Принципы семейной психотерапии (Белл)

1.   Принцип целостности: Семья — целостная система, её нужно рассматривать целиком.

2.   Принцип открытости: Все семейные проблемы обсуждаются в присутствии всех членов семьи.

3.   Принцип ответственности: Любое внутрисемейное нарушение — результат семейных отношений, а не чья-либо персональная вина.

4.   В любом симптоме есть позитивный смысл

5.   Принцип нейтральности: Психотерапевт не должен принимать сторону одной из сторон

6.   Принцип гипотетичности: Психолог строит гипотезы, которые впоследствии опровергает или подтверждает

Системная семейная терапия – приобретение жизненного опыта, духовного развития и смысла человеческой жизни.

Классическая психотерапия, использующая метод психоанализа, стремится к осознанию душевного. Логотерапия же стремится к осознанию духовного. Причем в силу специфики своего метода - экзистенциального анализа - она направлена на то, чтобы довести до сознания человека ответственность как основу основ человеческого бытия.

Ответственность же в каждом конкретном случае означает ответственность перед смыслом. Таким образом, вопрос о смысле человеческой жизни следует поставить в центр обсуждения. Действительно, этот вопрос является одним из наиболее частых среди тех, с которыми человек, находящийся в духовном смятении, обращается за помощью. Не специалист начинает разговор об этом, а пациент, который прямо-таки атакует психолога этим вопросом.

Сомнения в смысле бытия.

Вопрос о смысле жизни - высказывается ли он прямо, или предполагается - является человечески понятным вопросом. Поэтому сам по себе факт того, что смысл жизни подвергается сомнению, не может быть выражением болезненного в человеке; это скорее выражение человеческого вообще, более того, самого человеческого в человеке. Ведь мы вполне можем представить себе высокоразвитые живые организмы, такие, как пчелы или муравьи, которые по некоторым аспектам их социальной организации, свойственным им, и похожим на человеческие структуры формам даже превосходят человеческое общество; однако никогда и ни при каких обстоятельствах мы не можем представить себе, чтобы какой-нибудь живой организм мог задать вопрос о смысле собственного бытия и этим самым подвергнуть его сомнению. Только человек оставляет за собой право подвергать свое бытие сомнению, и только одному ему свойственно переживать все сомнения в его смысле.

Приведу конкретный пример. Одного пациента направили в клинику по поводу его отчаяния в смысле своего существования. В беседе с ним выяснилось, что речь идет об эндогенном депрессивном состоянии. Обнаружилось, что сомнения в смысле жизни одолевали его отнюдь не в периоды депрессивных фаз, как этого следовало бы ожидать; более того, в эти периоды он был в такой степени настроен ипохондрически, что ни о чем подобном не мог и думать. Эти раздумья одолевали его лишь в здоровом состоянии! Другими словами, духовная нужда, с одной стороны, и душевная болезнь, с другой, в этом конкретном случае находились во взаимоисключающих отношениях. Но если даже в этом конкретном случае отчаяние и сомнение можно лишь в минимальной степени объяснить депрессией, то весьма вероятно, что при известных обстоятельствах они могли бы стать причиной обратного - привести к ноогенной депрессии. Вопрос о смысле бытия во всей своей радикальности может прямо-таки потрясти человека до основания.

Это часто случается в пубертатном периоде, когда перед духовно зреющим и ищущим молодым человеком открывается сущностная проблематика человеческого бытия. Когда однажды учитель естествознания в средней школе, объясняя на уроке в классе, что жизнь организма, в том числе и человека, является в конечном счете не чем иным, как окислительным процессом, т. е. процессом сгорания, один из его учеников поднялся со своего места и задал ему страстный вопрос: "Да, но какой вообще смысл имеет тогда жизнь?" Этот молодой человек считал, что человеческое существование - это нечто иное, чем свеча, которая стоит на столе и сгорает до конца. Ее существование ( Хайдеггер сказал бы: "наличествование") можно назвать процессом сгорания - человеку же свойственна совершенно другая форма бытия. Человеческое бытие - это, прежде всего, сущностно обусловленное бытие, которое всякий раз помещено в историческое пространство, из системы координат которого его нельзя изъять. И эта система всегда определяется смыслом, пусть и неосознанным или даже вообще невыразимым. Суету в муравейнике можно с этой точки зрения назвать целенаправленной, но не осмысленной; с исчезновением категории смысла отпадает и то, что можно назвать историческим; муравьиное "государство" не имеет "истории".

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, заканчивая размышления о смыслах человеческой жизни  в контексте семьи, можно выделить несколько важных направлений развития, которые работают в системной семейной терапии:

- это передача знаний о порядках и законах существования и развития семейных систем,

- признание ответственности каждого человека за себя и собственной роли в существующей системе отношений,

- возрождение исторических ценностей рода,

- семейных традиций,

- о влиянии семейных историй и тайн,

- культурного наследия семьи, нации, народа.

Таким образом, опыт и знания духовных традиций могут быть неиссякаемым источником новых идей в контексте развития системного семейного подхода. Но справедливо в каком-то смысле и обратное утверждение - занятие системной семейной терапией способствует духовному развитию (как психотерапевта, так и его клиентов) и может быть в своем роде духовной практикой.