Ядрышникова Татьяна - Единство и борьба стабильности и стремления к изменениям в развитии системного терапевта

Введение

Когда я узнала тему своей дипломной работы, пошли ассоциации – противоположности… диалектика…  законы диалектики… Гегель… Потом стали оформляться мысли.

         Мир устроен по принципу противоположностей: день-ночь, лето-зима, черное - белое, верх – низ,  притяжение-отталкивание, сжатие-расслабление, спад-подъем, прилив – отлив, добро- зло, любовь – ненависть, радость – горе, жизнь – смерть, здоровье – болезнь, норма – отклонение, ум – глупость, спокойствие – волнение, верность – измена, смелость – трусость, уверенность – неуверенность, негатив – позитив, сознательное – бессознательное, внимание – рассеянность, пессимизм – оптимизм, стабильность – развитие. Этот принцип давно заметили философы, сформулировав один из законов диалектики: единство и борьба противоположностей.

            Диалектическими противоположностями называются одновременно взаимоисключающие и взаимопредполагающие друг друга стороны, тенденции того или иного целостного, изменяющегося предмета (явления, процесса).  Формула "Единства и борьбы" противоположностей выражает напряженное взаимодействие "полярных" свойств, изложений движения, развития. Противоречие - выражает внутренний источник всякого развития, движения. "Диалектическое противоречие есть единство взаимоисключающих (взаимно друг друга обуславливающих), т.е. взаимодействующих противоположностей". "Единство тождества и различия - такова диалектическая форма противоречия" ( Гегель). Противоположности характеризуются как взаимообусловленные и взаимодействующие стороны диалектического противоречия. Противоположности, по словам Гегеля, "имеют против себя" не просто иное, а "свое иное ". Диалектика противоречия отражает двойственное отношение внутри целого:

1) единство противоположностей, 2) их борьбу.

Стабильность и стремление к изменениям в развитии системного терапевта…

В развитии системного терапевта можно выделить несколько аспектов, направлений работы:

1) проработка личных проблем, умение анализировать, понимать свою собственную семейную историю,  осознавать ее влияние на процесс терапии;

2) теоретическая и практическая (инструментальная) подготовка терапевта, его самоопределение;

3) рефлексия собственной терапевтической практики («испытание семьями»).

«Дайте мне, пожалуйста,

справку о составе семьи!»

           - В какую организацию?

                          - Да мне не в организацию.

                       Мне самому интересно».

Моя личная история, моя семья. Мама в нашей семье – это остров стабильности и надежности. Все должно лежать  или стоять на своих местах (десятилетиями). Нужно соблюдать правила, следовать ритуалам, жить по совести. Очень часто звучало слово: «ты должна, женщина в семье должна, семья держится на женщине, хочешь сохранить семью - терпи». В подростковом возрасте меня это сильно раздражало, я пыталась противостоять этому, бунтовала. После окончания  школы уехала учиться в Ленинград, а после окончания института – уехала по распределению  в Сибирь. Уже став взрослой,  я начала понимать, как важно, чтобы кто-то в семье был постоянен и стабилен, даже консервативен в своем поведении. Я благодарна своей маме, что она научила меня многим женским «премудростям»: вкусно готовить, стряпать пироги и печь всякие вкусности (в выходные дни до сих пор  на столе в моей собственной семье - пироги), шить, вязать, украшать себя и дом. Ритуалы и их соблюдение дает предсказуемость, делает жизнь понятной и безопасной, обеспечивает преемственность поколений и память рода. Я помню все дни рождения родственников, всех поздравляю, дарю подарки.  Когда приезжаю в родной город, посещаю могилы умерших, встречаюсь с родственниками, существует ритуал «с прибытием» и «отвальной», когда приходят в гости все родные, стол ломиться, все общаются, обязательно фото на память, песни и пляски, подарки друг другу и благодарности. От мамы у меня – помнить обо всех, обо всех заботиться, на первом месте – семья, а потом – ты сама. Но эта родительская установка стала мешать мне в определенное время в собственной семье, когда я стала «терять себя». И тут на помощь пришел образ папы. Папа мой – это приключения, риск, путешествия, загулы, собственные удовольствия во всех проявлениях. От папы я часто слышала: «Люби себя, заботься о себе, ни в чем себе не отказывай, если очень хочется». Папа научил меня мужским «добродетелям»: драться, защищать себя, кататься на коньках и плавать, прыгать в воду, нырять, лазать по деревьям, быть бесстрашной, ловко обращаться с ножом, играть в шахматы, нарды. Папа научил меня танцевать вальс и танго. А также изворачиваться, хитрить, скрывать правду, увертываться от неприятных вопросов, уводить разговор в другую сторону. Мой брат Сергей, которого я старше на 15 минут – мы близнецы. Мы росли и играли вместе, ходили в один класс, сидели за одной партой всю начальную школу. Мы дрались и ссорились, но также защищали друг друга перед родителями и недругами, у нас была одна компания (причем мальчишеская). Я всегда заботилась о брате, а он всегда меня защищал и оберегал. И теперь на собственном опыте взаимоотношений с братом я понимаю, что такое сиблинги, мне становятся понятны чувства детей в семье, их сложности и трудности. И мне понятны мужские реакции и особенности поведения в разных ситуациях (возможно потому, что в моем поведении много мужских проявлений – все детство я провела с мальчишками).

И вот сейчас я осознаю, что много во мне и от папы, и от мамы. И теперь я умею в нужный момент «призывать» и усиливать то мамину часть во мне, то папину, я стремлюсь к изменениям.  Как я понимаю, что пора менять свое поведение в собственной семье, что сейчас не нужна стабильность, а нужны изменения? Это я осознаю по сильным негативным эмоциям, которые  испытываю: раздражение, злость, обида, или страх, возмущение, или чувство вины (периодически у меня бывают рецидивы вины). Это значит, что внешние силы бросают вызов, и надо меняться. Что мне дала моя семейная история, как повлияла на мою консультативную практику?  Моя собственная семейная история дала мне богатый опыт переживаний  различных чувств и эмоций, умение понимать мужчин и уважать их, опыт совладания с трудными ситуациями – измена, развод, смена места жительства и работы; принятие разных реакций ребенка и взрослого в ситуациях конфликтов, понимание разных языков любви, позитивный взгляд на любые проявления в семье, уважение к разным ценностям и поведенческим реакциям членов семьи.  Кроме того, я чаще стала замечать, что в собственной терапевтической практике я цитирую своих родителей: «На войне не без убитых», «Не ошибается тот, кто ничего не делает», «Не боги горшки обжигают», «Путь длиной в 1000 километров начинается с первого шага», «На все беды есть два лекарства: время и молчание», «Любовь помогает все пережить».

Семья – живой организм, который приспосабливается к окружающему миру. Хотя любая система стремится к гомеостазу, изменения – неизбежная часть жизни. Иногда семья вынуждена меняться. Например, болезнь может вынудить семью поменять структуру. Если один из родителей заболевает и не может выполнять свои обязанности, то другие члены семьи должны взять на себя выполнение некоторых или большинство обязанностей болеющего. Развод родителей радикально меняет структуру семьи: ее члены вынуждены создать новую структуру, чтобы семья могла выжить. Иногда семью вынуждает меняться внешние стрессоры. Смена места жительства, например, разрывает привычные связи с окружением и побуждает создать новую структуру поддержки в новых условиях Аналогично – безработица и финансовые трудности.

Изменения в семье обусловлены также стадиями жизненного цикла и возрастными изменениями ее членов. Поддержание стабильности и в то же время приспособление к изменениям становится   постоянным испытанием для семьи. Степень изменения семейной системы зависит от типа семьи (ригидные-гибкие, компетентные-некомпетентные, хаотичные), от  сложившейся в семье коммуникации.

Система может меняться двумя способами: 1) изменения происходят непрерывно, но структура не меняется (правила, управляющие поведением) – это изменения первого порядка,  2) система меняется качественно – происходят изменения  структуры – это изменения второго порядка.

Семейные паттерны достаточно статичны и стабильны, они поддерживают статус-кво. Когда необходимо что-нибудь изменить, обычно осуществляются изменения первого порядка, т.е. используется большее или меньшее число уже существующих паттернов. Эта стратегия поведения приводила к желаемому результату в прошлом и применяется для решения новых проблем. Но если изменения первого порядка не устраняют проблему, в семье нарастает напряжение и происходит стремительная эскалация симптоматического поведения. Здесь необходимы изменения второго порядка. Для сохранения целостности семья должна соблюдать равновесие между силами, стремящимися к стабильности  - морфостаз (поддерживая существующую структуру), и силами, стремящимися к изменениям - морфогенез (создавая новую структуру).  Семейные паттерны служат регулятором этих двух сил. Морфостатические силы поддерживают статус-кво и придают чувство постоянства и целостности, то есть приводят к формированию семейных традиций. Переживание целостности и постоянства связано с чувством стабильности: роли четко распределены между членами семьи, а поведение не выходит за рамки предсказуемых паттернов. Например, в семье с алкоголиком паттерны поведения носят предсказуемый характер: муж злоупотребляет алкоголем и становится жестоким с женой и детьми, жена уходит вместе с детьми к своей матери, муж прекращает пить, приносит извинения и обещает, что ничего подобного больше не повториться; жена возвращается домой, и все повторяется снова. Для здоровой адаптации семья должна развиваться и изменяться, то есть создавать новые паттерны поведения в ответ на изменения   потребностей своих членов и требования окружающей среды. Например, методы воспитания двухлетнего ребенка отличаются от методов воспитания пятилетнего и пятнадцатилетнего. Стрессы (смерть, болезнь, потеря работы, смена места жительства) требуют от семьи новых реакций.

Семейная система, также, как и любая другая система, функционирует под воздействием двух законов: закона гомеостаза и закона развития.

Закон гомеостаза формулируется следующим образом: каждая система стремится сохранить свое положение, каким бы оно ни было. Семейная система стремится остаться в данной точке своего развития, не хочет никуда двигаться. Это верно как по отношению к функциональным семьям, так и по отношению к дисфункциональным. Для дисфункинальных семей закон гомеостаза – вещь неприятная, потому что в данной дисфункциональной семье существует много трудного и мучительного, а закон гомеостаза пытается это тяжелое положение сделать стабильным. На уровне индивидуального сознания закон гомеостаза присутствует в виде примерно таких мыслей и ощущений: перемены хуже, чем  то, что есть; перемены пугают больше, чем то, что есть. В более свернутом виде закон гомеостаза звучит так: «Система в целом должна остаться без перемен».

Согласно закону развития, каждая семейная  система должна пройти свой жизненный цикл. Жизненный цикл семьи – это некая последовательность смены  событий и стадий, которые проходит любая семья. Семейная система должна создаться и завершиться, так же,  как человек должен родиться и умереть. Непосредственными причинами, дающими семье возможность пройти этот     жизненный цикл, являются некоторые обязательные для возникновения этой системы события, такие как брак, а также изменения физического возраста людей и соответствующие изменения стадий психического развития (Грегори Бейтсон и его группа).

Например, стадия жизненного цикла семьи: ребенок в подростковом возрасте. Здесь начинается конфликт между  потребностью гомеостаза системы и потребностью прохождения очень важной стадии психического развития – поиска идентичности. Ребенок в подростковом возрасте находится в кризисе идентичности, и ему надо выйти за пределы семьи, чтобы этот кризис решить. Потому что на конкретно заданные  вопросы: «Кто я? Куда иду?» не может быть ответа: «Я сын своих родителей», этого недостаточно. Сын начинает искать себе другие образцы для подражания вне семьи.

Законы гомеостаза и развития применимы и к правилам в семье – гласным  и негласным. Нарушение правил – вещь опасная, очень драматичная. Дисфункциональность задается ригидностью, то есть любое трудно изменяемое правило – дисфункционально. Там, где переговор возможен, где правила можно изменять, там семейная дисфункция наступает реже. Семейные правила составляют внешнюю основу семейных мифов. Семейные мифы актуализируются или когда кто-то новый входит в семью, или когда наступают какие-то социальные перемены, или в момент  семейных дисфункций. Миф может быть функцональным в трудных и опасных условиях жизни (война, миграция). Если среда опасна, способы выживания и адаптации становятся почти неограниченными.

         Границы семейной  системы – внешние внутренние. Здесь тоже действует закон гомеостаза и закон развития. Пример с Россией – в начале существования Советского Союза внешние границы были закрытыми, в внутренние – открытыми (система дошкольного образования – «государство – лучший воспитатель», партийная организация регулировала семенные отношения) Это были совершенно размытые границы семьи. Границы подсистем внутри семьи были очень жесткими. Дети гораздо больше времени проводили на улице, были детские компании. Работал закон гомеостаза. Была другая степень контакта между родителями и детьми. Внешний мир казался более безопасным. Потом границы государства стали открываться. Стало легче выезжать за границу, прекратилась информационная блокада, появились западные товары. В этом случае, границы семьи закрываются. Теперь считается хорошо, если ребенок не ходит в ясли и детский сад. В общественном сознании формируется положительное отношение к закрытым семейным границам. Если границы семьи закрыты, то границы подсистем становятся очень размытыми. В таких семьях родители много времени посвящают детям.  Обоснование закрытых границ часто происходит через обоснование системы воспитания: «Детьми надо заниматься». И тогда ответственность за какие-то детские  дела взрослые берут на себя. Возникает поведенческое оформление размытых границ  подсистемы: мама делает за ребенка уроки и т.д. (Варга А.Я.).

         Таким образом, гомеостаз, который старается поддерживать семейная система, нарушается,  когда возникают противоречия (внешние и внутренние), и неизбежно начинается развитие, изменение в семейной системе.

«Противоположности действительно

                      притягиваются, но при этом

обязательно начинают бить

друг другу морду»

Сам терапевт не защищен от влияния культуры и имеет свои собственные гендерные предубеждения. Например, как женщина, я придаю большое значение чувствам членов семьи. Но помню, что для мужчин важны мысли, схемы, логика действий. Необходимо соблюдать баланс рационального и эмоционального в процессе семейной терапии. Важно помнить, что роль семейного терапевта требует как инструментального (целенаправленного, ассертивного, структурированного) поведения, так и экспрессивного (акцент на чувствах, сердечности, близости в семье). Исследования Грин и Хергет показали, что изменения в семьях были глубже, когда терапевты проявляли позитивные чувства и четко структурировали сеансы. Кроме того, оказалось, что терапевтический альянс становится прочнее, если психотерапевт ведет себя уверенно и директивно и в то же время проявляет душевное тепло. Другими словами, когда он демонстрирует как мужское, так  и женское ролевое поведение. На процесс семейной психотерапии оказывает влияние особенности родной семьи терапевта, в частности, на установление контакта и достижение соглашения. Если у психотерапевта и конкретной семьи много общего – ценности, интересы, этапы жизненного цикла. Если есть совпадения – контакт устанавливается легко. Если же есть различия – психотерапевт может легко потерять нейтральность и вступить в коалицию с кем-то из членов семьи. Нейтральность психотерапевта – это стабильность самой психотерапии.  Потеря нейтральности терапевта дает толчок к изменениям, проработке своих личных переносов. В целом выбор теоретической модели оказывает существенное влияние на процесс терапии. Принципы, лежащие в основе каждой модели в значительной степени определяют ролевое поведение психотерапевта. Семейный терапевт может быть независимым наблюдателем и консультантом, экспертом, гуру, неосведомленным, фасилитатором.

Необходимо также соотносить стиль терапии и тип семьи (функциональная, дисфункциональная). Исследование  Биверса и Хемпсона  показало, что чем более дисфункциональными и центробежными являются семейные паттерны, тем в большей степени терапевту необходимо выступать в качестве властной фигуры, направляющей ход терапии. В данном случае терапевт компенсирует недостаток эффективного руководства, необходимого в конфликтных семьях. И наоборот, чем выше уровень компетентности в семье и чем более выражен центростремительный стиль, тем в большей степени терапевту необходимо сотрудничать с семьей, открыто обсуждать возможные терапевтические стратегии и избегать позиции «эксперта», диктующего семье, что делать.

Мне лично ближе роль психотерапевта, описанная Марком Уорденом:

1.     Психотерапевт несет ответственность за создание атмосферы, способствующей изменениям в семье.

2.     Создавая благоприятную атмосферу, психотерапевт стремится к формированию терапевтического альянса с семьей, Терапия – это сотрудничество психотерапевта и конкретной семьи, при этом психотерапевт является участником, наблюдателем и фасилитатором. Психотерапевт может показывать  путь к изменениям, поддерживая семью, задавая вопросы, бросая вызов или провоцируя семью, но он обязан высказывать крайнее уважение к способности семьи к изменениям.

3.      Стремление к изменениям – это ответственный выбор семьи.

Во время формирования терапевтического альянса психотерапевт приспосабливается к нормам семьи и в то же время устанавливает терапевтические границы, необходимые для успешной терапии. В частности, часто надо поддерживать супружескую диаду, сосредоточить внимание на позитивных аспектах родительских или супружеских отношений, а не на том, что разобщает семью.

Терапевтические границы определяют интеракции между терапевтом и семьей. Кроме того, терапевтические границы – это нормы, которые психотерапевт формирует в процессе общения с семьей. При формировании терапевтических границ основной вопрос заключается в том, какую ответственность должен брать на себя терапевт за изменения в семье: какие члены семьи нуждаются в изменении? Возьмут ли они на себя ответственность за изменения? Какая ответственность лежит на психотерапевте?

Терапевтические границы – это и вопрос об участии всей семьи, участии младших детей (могут быть носителями симптома), принятие решения о том, в каком составе приглашать семью  на сессию. Иногда терапевт принимает решение об индивидуальной терапии кого-то из членов семьи. Границы устанавливаются и работой с ограничениями и опасениями семьи. За опасениями  часто стоят семейные тайны. Главное – психотерапевт должен решить, что ему нужно сделать, чтобы произошли изменения в семейной системе. И тем самым он устанавливает правила для семьи.

Терапевтические границы можно определить как нормы, которые психотерапевт устанавливает в процессе интеракций с семьей, определяющие его поведение. Семья может нарушать терапевтические границы – это не всегда признак сопротивления, возможно, это попытка семьи исследовать границы и выяснить, где они проходят. Это касается посещения сессий всей семьей. Терапевтические границы – это еще и определение временных границ – сколько времени будет длиться сессия  с семьей (лично для меня одного часа работы с семьей мало,  обычно сессия длится 1,5 – 2 часа). Это и определение информационных границ, в частности, реакция терапевта на   телефонные звонки одного из челнов семьи психотерапевту с желанием создать коалицию, или сообщить тайную информацию.

Практическая подготовка семейного терапевта заключается в том, что одновременно с теорией он осваивает и присваивает методы и конкретные техники работы с семьей. Когда методы и техники, адекватные какой-то модели семейной терапии,  дают эффект в работе с семьей, это придает терапевту уверенность, он чувствует надежность и стабильность в своей работе. Чувство стабильности для меня ощущается в приподнятом настроении, гармонии, спокойствии, уверенности в словах и жестах, плавности движений, неторопливости ведения беседы. Появляется соблазн использовать хорошо работающие техники на каждой сессии и с разными семьями. Но, с одной стороны,  информация, получаемая из разных источников (купленные и прочитанные книги,  статьи, семинары и общение с коллегами, обмен опытом), рождают стремление изменить привычный ход сессий, опробовать новые техники («А какой эффект они дают?»). И начинаются пробы. Иногда получаешь положительный эффект, иногда убеждаешься в мудрости русской пословицы: «Лучшее – враг хорошего», что-то отбрасываешь навсегда, что-то откладываешь на потом, понимая, что сейчас, в данный момент, ты еще не готов использовать эту конкретную технику, что-то берешь сразу, «влет». Осознаешь, что есть некоторые беспроигрышные техники, п