"Возвращаясь к корням, к материнским истокам..."
Кругляк Наталья
Часть 1: Путь в семейную терапию
Мой путь в семейную психотерапию был скорее случайным. Глобальный экономический кризис 2008 оставил меня без работы, с размышлениями о том, что, если в бизнесе сейчас все не клеится, то, возможно, это знак, и мне нужно вернуться к истокам профессии. Психотерапия манила симпатичной возможностью иметь гибкий график, который будет удобно совмещать с детьми. Моя мотивация сводилась к одной фразе: «А почему бы и нет?». Многое в моей жизни я делаю с тем же посылом – а почему бы не попробовать, а потом оказывается, что раз попробовал – нужно втянуться, сделать и желательно хорошо. Даже если и не очень нужно. Но «хорошо» относится к учебе, а вот на дальнейшую работу не распространяется. Мой типичный сценарий, пожалуй, сыграл и с ИИСТ – с огромным удовольствием брать знания, опыт, общение и потом – разрыв – когда нужно эти знания потом переплавить с работу, выделить этой работе место в жизни и превратить учебу из хобби и источника удовольствия – в труд и рутину.
Имеет ли это корни в семейной истории? Вероятно, всё имеет корни в ней.. Моя мама всегда работала в полсилы и в полруки, считая, что это в жизни не главное, а главное – дети. Папа в работе самореализовывался и творил – и держал дистанцию – это был его большой и отдельный, личный мир – его дело. А некой типичной середины не было – мамы и папы, работающих до 6 вечера, приходящих домой к телевизору и вместе проводящих выходные. Была мама и дети – отдельно, и именно мама несла за них полную отвественность – за исключением денежной – это была папина вотчина. И я для себя тоже приняла это как данность – мама должна заниматься детьми. Заниматься – это серьезно. Это значит нужно дать максимально возможное в данных условиях образование, быть в контакте, играть. Кататься на лыжах. По воскресеньям ходить в музей. Учить языки. Добиваться, чтобы деткины навыки всегда были по верхней границы возрастной нормы. И еще дети должны ходить на кружки. И много гулять. Детка, которая сидит на продленке, приходит домой, делает уроки и сидит перед телевизором – это материнская халтура :) Совместить такою программу с работой – моя задача номер один, и с ней я испытываю самые большие трудности и печали на данном жизненном этапе. Материнства в моей жизни много, больше, чем всего остального.
В ИИСТ я бежала с радостью, понимая, что там – моё время, время не для семьи, а для меня. И совершенно сознательно не хотела брать на супервизии и в клиентскую работу случаи типичных детских проблем – и находила их. Парадокс в том, что я много знаю о развитии детей – я детский психолог. Я очень много занималась со своими дочками, я знаю безумное количество подходов в раннем развитии, я могу провести диагностику, могу вести детские группы, могу вести родительские семинары – но внутри у меня все сжимается, когда я представляю, что мало того что дома я постоянно делаю ЭТО, так и еще и на работе снова ОНО. А хочется – разного, других мыслей, других тем, и того самого личного, совсем не про семью – как у папы. Пусть маленький, но кусочек, который моим детям не принадлежит, даже опосредованно.
Семинары очень помогали держаться «на плаву» и отвлекаться на 1 курсе, в период, который я вспоминаю со смесью ужаса и уважения к себе, что справилась.
Вот так выглядел тот учебный год за стенами института:
Сентябрь - беременность, сильный токсикоз, не оставляющий сил на что-либо еще
Октябрь - грипп, с осложнением в бронхит и затем в пневмонию
Ноябрь – сделка по квартире, самостоятельная, без риэлтора.
Декабрь – подписываем ипотечный договор, сильные ссоры с мужем, узнаю окончательный диагноз моего папы
Январь – пакую вещи в квартире, которую любила, и в которой произошли чудесные события в моей жизни, прощаюсь
Февраль – переезд
Март – распаковываю вещи, пытаюсь понять, где я оказалась, оформляю множество бюрократических бумаг, борюсь за возможность иметь место в саду для старшей дочери
Апрель – праздную юбилей мужа и день рождения дочки, организовываю столы и театры, а потом еду в роддом J
Май – привыкаем жить вчетвером.
Второй и третий курсы, признаюсь, были легче, жизнь вошла в свою колею, хотя с некоторыми вещами я не могу смириться и сейчас. Конечно, не только семейная история, но и те обстоятельства, которые я сама себе создала в своей жизни – переориентировали меня с профессиональных интересов на личные проблемы. Вероятно, несмотря на то, что я грызу себя и постоянно твержу себе о своей лени, ресурсы мои все-таки конечны и не так велики, кк хотелось бы. И мой организм себя оберегал, потому что большее – а именно еще и активная работа - наверное было бы уже перебором (хотя демоны внутри меня постоянно говорят об обратном – что тот, кто хочет – успеет всё). Спасибо моим детям за то, что дали мне возможность «перевести дух» и за то, что жить с ними удовольствие. Спасибо небу за то, что младшая дочь оказалась очень спокойной, позитивной и неврологически здоровой, а мелкие неприятности вроде бесконечных ОРВИ и насморка, и просыпания до 4 раза за ночь меня уже не пугают. Спасибо мужу за то, что поддерживал и поддерживает, за то, что принимает мои решения, какими бы они не были – несмотря на то, что он видит меня дома, занимающейся детьми и хозяйством, он никогда не препятствовал мне, если я говорила, что пойду работать. Помогает по хозяйству и закрывает глаза на многие вещи, и очень любит детей. Спасибо бабушке, которая очень помогает с младшей. Если бы не ее помощь, то моя учеба в ИИСТ скорее всего не состоялась бы. Спасибо тем, кто прикрывает тыл и позволяет мне идти дальше.
Часть 2: Возвращаясь к корням, к материнским истокам…
Когда я узнала от коллег о теме, о том, что она про материнство, во мне поднялась огромная волна агрессии и разочарования. Я думала – ну почему опять про материнство? Я что, другого не умею? На мне это написано? Почему меня хотят опять туда «возвращать», если именно в ИИСТ я от него убегала. Не знала, смеяться или плакать. От этого хотелось плюнуть и вообще ни о чем не писать. Или написать про что-то другое, подменить. Ведь в целом тему можно трактовать и шире – про материнство в нашем роду, или про отношения с мамой, или вообще рассуждать о «сферическом материнстве в пространстве» как о философской категории.
Но потом я поняла, что не смогу. Потому что и правда – сколько от реальности не беги, она догонит и заставит себя принимать. Потому что это острое и насущное – когда хочется совместить несовместимое, не отказаться ни от одной возможности, не пропустить ничего.
Быть матерью – ведь младшая еще маленькая, а старшей скоро предстоит школа и ей будет нужна моя поддержка и внимание, и мне это важно, и я не хочу, чтобы кто-то другой растил моих детей и прививал им не мои ценности, чтобы кто-то другой утешал их, когда им больно и трудно.
Быть женой – поддерживать контакт с мужем несмотря на его занятость, умудряться находить общие интересы и темы, хотя это и становится труднее – совместный досуг без детей практически исчез, изредка вспышки мы-вдвоем и снова наши родительские части катаются с детьми на горках.
Работать – о, эта моя самая несчастная сейчас часть, самая страдающая , та, которая готова принимать любые заменители работы – учебу, любые подработки, волонтерство… ее, бедняжку, закормили завтраками, ее манили надеждами и жестоко обламывали, ей не давали даже шанса на 3-раза-в-неделю-на 4 часа. Жаль, что я до самого своего основания не предприниматель – мне было бы гораздо проще о себе заботиться, но поиск клиентов для меня подобен пытке, а самомотивации двигать какую-то идею без внешних обязательств хватает на 3 часа. Я люблю отвечать только за свою часть – за терапию и ее эффективность, не хочу думать о рекламе, текстах, деньгах, аренде… мне комфортно под чьим-нибудь административным крылом. Но увы…
Быть хозяйкой – меня преследует перманентный стыд за бардак в квартире. Я понимаю, что мне нужно больше времени и сил, и денег – чтобы сделать мой дом уютнее, но я все время думаю, что что-то другое важнее. Однако быт – как ни убегай от этой темы – тоже догонит и не даст о себе позабыть, потому что иначе все останутся голодными и в грязной одежде.
Быть с собой и пробовать жизнь на вкус – читать новые книги, встречать новых и старых любимых друзей, смотреть кино и есть в ресторанах, путешествовать, смеяться, плавать, делать маникюр… еще одна несчастная часть, но ее подкормить проще. Можно читать, сидя в коридоре во время кружка старшей, плавать и путешествовать с детьми, ходить везде с ними, где только можно. Жаль, что можно не везде.
Пожалуй, это все. И это я пытаюсь совместить так, чтобы была какая-то гармония, без перекосов, без уродливых горбов и выемок. Однако величественной горой в середине стоит часть МАТЕРИНСТВА, и пусть времена ее главенства не вечны, сейчас ее тень покрыла все вокруг, а остальные части вынуждены выживать, собирая крохи
Времени…
Сил и энергии…
Любви…
Денег…
Если бы научится быть птицей, которая свободно парит над горой и может сесть на вершину, а потом спуститься вниз и пить из родника на противоположной ее стороне. Но я напоминаю себе чабана со стадом – которое надо пасти и бросить невозможно, и не уйдешь от тропки – овцы не полезут с рюкзаком и в связке на ледник.
Не хватает мне мудрости и спокойствия, чтобы примириться. Чтобы смотреть и заботиться и большего не желать. И не хватает уверенности и легкости, чтобы оставить их, знать, что и без меня хорошо будет.
И я в вечной печали, и с вечными качелями от «смирись что пока это так» до «ищи варианты чтобы было не так, но гора пусть будет на месте и стадо на тебе». Подумалось мне и про стандартное – а если бы я была своей мамой? Если бы мне нужно было заботиться о себе и поддерживать, но не быть объектом этих эмоций, что бы я сказала? Что бы выбрала?
Но мама внутри молчит, приходит папа и начинает по-мужски предлагать варианты – логичные, понятные, местами очевидные, но от этой определенности как-то тошно. Потому что наверное забыли про какую-ту совсем другую мою часть, которая просто хочет чтобы ее материнскую работу признали, увидели, оценили, не считали чем-то естественным, простым – подумаешь, двое детей. То, что не зарабатываю – не упустят, не забудут ткнуть, в неухоженный дом, обиженные друзья – давно не виделись, отражение в зеркале смотрит с укором.
А ведь есть люди, которые пишут об этом не как о болезненном, а как о естественном состоянии – и это прекрасно
Иэн Макьюэн «Дитя во времени»:
«…Эта вера в бесконечную изменчивость, в то, что человек может переделать себя, научившись понимать больше или изменив взгляды на жизнь, казалась Стивену проявлением женского начала ее натуры. Если раньше он думал или полагал, что должен думать, будто мужчины и женщины, несмотря на все видимые физиологические различия, в сущности одинаковы, то теперь подозревал, что одним из многих их отличительных признаков является именно отношение к переменам. Достигнув определенного возраста, мужчины застывают в неподвижности, склоняются к убеждению, что даже превратности их судьбы неотделимы от них самих. Они есть то, чем сами себя считают. Что бы они там ни говорили, мужчины верят в то, что они делают, и крепко держатся этой веры. В этом их сила и их слабость. Поднимаются ли они из траншей, чтобы тысячами пасть под смертоносным огнем, сами ли стреляют по врагу, ставят ли последнюю точку в только что написанной симфонии, мужчине редко придет в голову – точнее, редкому мужчине придет в голову, – что он мог бы заняться чем-то другим.
Для женщины эта мысль – обычная логическая предпосылка. Она служит источником непрестанных терзаний или утешений, причем независимо от реальных успехов, которых женщина добивается в собственных глазах или в глазах окружающих. И в этом есть своя слабость и своя сила. Материнские заботы мешают профессиональному росту. Борьба за карьеру наравне с мужчинами подрывает материнский инстинкт. Погоня за тем и другим слишком утомительна и потому грозит двойной неудачей. Не так-то просто проявлять упорство, если не отождествляешь себя со своим делом, если думаешь, что смог бы обрести себя – или другую часть себя – в чем-то другом. Поэтому женщины не слишком интересуются работой и служебным ростом, мундиром и знаками отличия. Вере мужчин в институты, созданные мужчинами, женщины противопоставляют иное понимание самоценности; быть для них важнее, чем действовать».
Со временем мне еще труднее смиряться с исчезющими возможностями. Если раньше жизнь лежала передо мной поляной выборов и свободы стать и быть разной, то сейчас размеры этой поляны не столь впечатляющи, а то, что я имею, уже имеет вес и столь ценно, что расставаться с этим не хочется. Дети – великий дар, и ради них многому не сбыться. Я уже отказалась работать на стартапе в нефтяном секторе – а вероятно это был бы сладкий карьерный рывок. Я уже живу в Химках – потому что решила, что второму ребенку быть, и быть сейчас, и быть не в однушке, заплатив за это частью своего комфорта. Многие люди отошли и стали дальше, не созвучные с моим ритмом жизни и удаленностью. Многого нет теперь. Многое есть. Многое, что мне дороже всего на свете.
Многих меня уже не стало… Многие Я еще могут быть.
|