Орнатская Надежда - «…Крепость рук, руки друга и вбитый крюк…»: снаряжение семейного терапевта

Видимое снаряжение его минимально, он не идёт увешанный провизией, грузом, рюкзаками и приспособлениями. Терапевт подготовлен и снаряжён по-другому.

 

Сила терапевта начинается со связи с семьей: с принятия, понимания и поддержки людей. Связь эта как невидимые веревки, которые он протягивает семье в моменты провалов её в мелкие ямы и глубокие впадины.  Препятствия пройдены, веревки смотаны, а притяжение остается. Притяжение держится и вовлеченным присутствием - разделяются семейные события и процессы. «Терапевт принимает и придаёт «положительное звуча­ние» всему тому, что сообщает о себе семья, избегая даже слабых намеков на то, что может быть истол­ковано как морализаторская позиция либо обвинение или каким-то иным образом вызвать тревогу, стыд или чувство вины» (М. С. Палаццоли). Не так просто, кстати, современным людям найти небезразличных нейтральных слушателей.

 

Удивительно чутьё семейного терапевта. Чувства и тело, зрение и слух, память и пережитый опыт, электричество и мозг, знания и анализ – всё вместе чуткая струна, звенящая и будоражащая. Действительно, терапевт – это «особого рода инструмент». Реагирует на каждого члена семьи и ситуацию в целом. Выделяет главное, поддерживает зоны успехи, цепляется за зоны дисфункций. Сила и искусство терапевта простираются дальше, как пишет Сальвадор Минухин: «…попеременно, то принимаю в них участие, то наблюдаю за ними, как нарушаю равновесие системы, становясь на сторону одного члена семьи против другого, и как по-разному реагирую на вторжения членов семьи в психологическое пространство друг друга»; «…должен стать частью системы зависящих друг от друга людей..., в то же время в максимальной степени используя возможности своего собственного "я"». Чрезмерная же вовлеченность может вылиться в потерю нейтральности, о которой Сельвини Палаццоли говорит как о попадании в плен семейной системы и обслуживании её гомеостаза. Сальвадор Минухин эту опасность формулирует, как риск для терапевта оказаться «втянутым в поле семьи настолько, что он утратит терапевтическую манёвренность».

 

Гибкость, манёвренность – другая сторона силы терапевта. Это и способность владеть широким диапазоном интервенций, подчиненных идее. «Иногда терапевт может пожелать обособиться от семьи, давая ей указания подобно специалисту Миланской школы и, возможно, имея какой-то тайный план. Иногда он будет занимать среднее положение, выступая по Боуэну в качестве тренера. А иногда он будет кидаться в бой по Витакеру, ставя себя на место одного из членов системы, открыто вступая в союз со слабой стороной или применяя любую тактику, которая будет соответствовать его терапевтическим целям и его пониманию данной семьи». (С.Минухин).

Крепость рук терапевта – это ещё и уверенность, и энергия, и надёжность. Владение техниками. Сейчас, на ученическом этапе отчетливо чувствуется, как важны нюансы, отточенность формулировок, знание показаний, следование процедуре. Корифеи же способны отрываться от соблюдения техники, работать естественно, создавать впечатление легкости изменений в семье. Кажется, что желаемое достигается волшебством. Остается поверить Сальвадору Минухину: «Только тот, кто, овладев техникой, сумеет забыть о ней, способен стать искусным терапевтом»

 

 

Речь, конечно, пойдёт про котерапевта. Руки - это чувство плеча и локтя. Поддержка, страховка, в которых уверен, даже если котерапевт молчит. Как и в горах, «в одну связку» становятся, доверяя друг другу, иногда проходя этап «парня в горы тяни – рискни!». Риск тогда перевешивается тем же доверием – доверием себе, уверенностью. И «если он не скулил, не ныл…», котерапия с лихвой вознаграждает. Котерапевт – другая вершина и иной угол зрения – суть терапии. Инструктор и проводник по новым маршрутам. Хоть тут «не равнина и климат иной», но иногда котерапевт – это оазис в пустыне отсутствия идей начинающего терапевта. В этом месте мне далеко за примерами ходить не надо, но даже Карл Витакер упоминал «тупик и тяжелый тупик», в качестве возможного выхода из связанного с ним переноса предлагал участие супервизора или котерапевта.

 

В котерапевтическом поле в полной мере ощущается, что два терапевта - это больше, чем просто сумма двух людей. Не случайно многие школы семейной терапии в разных вариантах говорят о терапевтических командах. Карл Витакер объединяет терапевтов и надеется на "нас обоих", только вместе обретающих "стереоскопическое видение".

Слепки феноменологии; системное, а не линейное видение семьи; домашние задания - всё это выстраивается, рождается слово за слово. Идея одного вызывает идею другого цепной реакцией. Слаженная работа котерапевтов опирается и на невербальное взаимодействие, как на одну из сигнальных систем сессии. За рамками сессии, вне системы улаживаются споры, разбираются полеты, проясняются собственные переносы и контрпереносы. «И тогда терапевтический процесс превращается в процесс взаимодействия двух групп" (К.Витакер). Так парная работа придает котерапевтической системе устойчивость к пресловутым потерям нейтральности, при этом усиливает гибкость и маневренность.

 

 

Объединяет все зацепки терапевта. Гипотезы, как подвижные уточняющиеся и меняющиеся цели. Цели в каждый момент сессии и более глобальные.

Случается, терапевтические зацепки оказываются ложными. Затрачены усилия, терапевты стараются, а оказывается, что крюк поставлен совсем в стороне от семьи, или недосягаемо для неё, пусть в нужном направлении. Бывает, что крюк вбит в мираж терапевтов, лукавством притянут к знакомым следам памяти.

 

Вбитый крюк - это та же внимательность к клиентам с возвращением им увиденного и услышанного. Собранность, концентрация, быстрый анализ, обеспечивающие выбор на каждой развилке. Причем развилки в терапии – это развилки в 3D, семейный терапевт мозговым штурмом выбирает не только место для зацепки, но и степень погружения: от коммуникаций к структуре, стратегическим решениям, трансгенерационным глубинам. Пробами и попытками, наталкиваясь на сопротивление семьи, находятся болевые точки, не переваливающие за допустимый порог, обнаруживаются провалы в разомкнутой цепи. Система перестраивается, механизмы отлаживаются. Семья выходит на новый уровень.

 

Можно, конечно, разделять крепость рук, руки друга и вбитый крюк, но они собраны воедино - достаточно посмотреть на любое взаимодействие с семьёй. Одно является продолжением другого и подвигает на участие в уникальном восхождении, приближающем к самой притягательной в мире цели – к человеческому счастью.