Феномен патологического фантазирования у детей, или «Что в имени тебе моем?..»
Журнал "Наука и школа" 2013, №1, стр 150-156
М.А.Бебчук, О.М.Щедринская
Последние международные данные свидетельствуют, что число детей, имеющих заболевания аутистического спектра, превышает число детей с синдромом Дауна, онкологией, глухотой и слепотой в совокупности [1],[2],[3]. Известно, что в России диагноз «аутизм» ставится заметно позже, чем в странах Европы и США. Вследствие поздней диагностики многие дети своевременно не получают специализированную помощь, что негативно сказывается на развитии, обучении и социализации. Большинство родителей и педагогов не имеют достаточной информации о том, как разграничить свойственные нормальному развитию проявления детского поведения от его патологических форм или душевного заболевания [4].
Цель статьи – выделить важнейшие признаки феномена патологического фантазирования для совершенствования психологической коррекции отношений с ребенком и создания оптимальных условий его развития.
Материал был подготовлен по результатам исследования 84 семей с детьми 3-9 лет, обратившихся в Институт интегративной семейной терапии и в Детскую психиатрическую больницу №6 г.Москвы с 2002 по 2012 год за консультативной, диагностической и лечебной помощью по-поводу «особых» фантазий и игр у детей. Из всех семей - 9 детей (семей) - были направлены педагогами и воспитателями детских образовательных учреждений г. Москвы, с которыми сотрудничает Институт интегративной семейной терапии. Все дети из группы наблюдения были осмотрены психиатром, семьи участвовали в занятиях с семейным психологом, а также посещали детские и детско-родительские коррекционно-развивающие группы, как еженедельно в амбулаторном режиме в осенне-зимне-весенний период, так и ежедневно в летний период в рамках работы семейного реабилитационного психологического лагеря «Изумрудный город».
Часть 1. Истории из жизни.
Воспитатель детского сада: «Миша Н., 5.5 лет. Хороший мальчик, но – не отзывается на свое имя! Я говорю: «Миша, давай нарисуем картинку», а он отвечает: «Я не Миша, а Геракл!» Все время так: если кто-то к нему обращается по имени – я, другой воспитатель или ребята – он злится и кричит: «Я же говорил Вам! Я - не Миша, а - Геракл!». Еще меня беспокоит, что ему трудно сосредоточиться на заданиях. Он все время думает о чем-то своем и как будто перестает меня слышать. С ребятами не любит бегать, играет сам по себе в уголке, что-то бормочет себе под нос и всегда носит с собой одну и ту же игрушку – фигурку рыцаря. Никогда сам не берет игрушки, которые есть у нас в группе, играет только со своей и ни в коем случае не дает ее другим ребятам».
Педагог, который проводит занятия по подготовке к школе: «Костя С.. Очень умный – читает большие книги уже в 6 лет, недавно сам прочитал Карлсона, представляете? Но, когда что-то прочитает, потом играет только в этого героя. Последний месяц как придет, так бегает по кругу в комнате, никак не усадишь его заниматься или играть. Бегает и «жужжит». Я его прошу перестать, а Костя говорит, что это - не он, а Карлсон «жужжит», мотор так работает! Мы чего только не пробовали – просили, уговаривали, ругали – ничего не помогает! Даже маму попросили подключиться, потому что очень сложно работать: другие дети тоже отвлекаются! А мама говорит, что дома также: если звать Костю обедать – не идет, а если Карлсона позвать – то сразу бежит. Подскажите, играть дальше в эту игру вместе с ним? Ждать, пока ему надоест?»
Психолог - ведущая детско-родительской психологической группы: «К нам на занятия ходит девочка 5 лет с мамой. Девочка очень тихая, стеснительная – все время сидит у мамы на коленках, держит ее за руку. И почему-то очень не любит свое имя. На первом же занятии она (при помощи мамы, прошептав ей на ушко) попросила ее звать не Таней, а Ойкой, а маму – не Светланой, а Машей (из сказки про Машу и Ойку). Она делает разные задания, как и все другие дети: головоломки складывает замечательно, рисует хорошо, но почти всегда молчит или шепчет что-то маме на ухо. Если мы все вместе играем – никогда не отвечает вслух, даже если знает ответ: она шепчет на ушко, чтобы мама за нее сказала. Мы не слышали ее голоса до того случая, как мама случайно назвала ее по имени (не Ойкой, а Таней). Тут она так рассердилась! На маму громко закричала. Мама потом сказала, что дома она совсем не тихая, и разговаривает с близкими нормальным громким голосом… Не представляю, как она сможет пойти через год в школу!».
Учитель начальной школы: «Никита Т., 7.5 лет. Мальчик хорошо читает, пишет, с математикой все в порядке, т.е. успевает по всем предметам. Но вот есть что-то, что меня удивляет и даже настораживает. Он очень не любит некоторые слова – просто не переносит их! Например, почему-то ему не нравится слово «тигр» - он хочет, чтобы все говорили «лев», или еще чтобы говорили «крыса», а не «мышь», и слово «снеговик» не любит. Если кто-то при нем эти слова произносит – он ужасно сердится, кричит, в драку готов лезть. Я спрашиваю его: «Почему они тебе не нравятся?» Не отвечает. При этом он этих снеговиков все время рисует. А потом замазывает целиком, чтобы видно не было, и всегда черным фломастером. С ребятами у него не очень хорошие отношения. Он почти с ними не играет и часто приходит ко мне жаловаться: «А почему Петя на меня смотрит? Скажите ему, чтобы он перестал на меня смотреть!» А я вижу, что Петя ничего плохого ему не делает, не обижает. Я не понимаю, как Никите объяснить, что ему никто не хочет плохого – ни Петя, ни Степа, ни другие ребята!».
Мама мальчика 6 лет: «Сережа очень рано начал разговаривать и сразу длинными фразами, не как малыш. У него очень богатая фантазия. Он все время что-то придумывает. Больше всего он любит рассказывать о планете Кошек: как там все устроено, и что там есть. Он говорит об этом часами. Я, если честно, через какое-то время перестаю понимать, о чем идет речь, могу только слушать и кивать. И он хочет, чтобы все с ним в эту планету играли – и я, и муж, и ребята. Он всегда в игре – он - Мартюшонок, это как будто бы котенок, который живет на той планете. Мы с мужем иногда чуть-чуть играем, а потом говорим: «Ну, может быть, теперь в прятки поиграем? Или в домино?» А он не хочет, настаивает, чтобы мы играли только в эту планету… Еще Сережа любит слушать аудиокниги. Включает у себя в комнате, садится на качели спорткомплекса и слушает часами. У него замечательная память! Он может с любого места любую сказку рассказать, как будто учил, любит обороты оттуда в своей речи использовать. Это нашей бабушке особенно нравится, потому что он тогда как маленький ученый выглядит».
Очень похожими историями могут поделиться многие педагоги и воспитатели. Однако далеко не все знают, как относиться к таким особенностям ребенка и как правильно действовать. Надо ли звать его «выдуманным» именем, на котором он настаивает? Не будет ли для ребенка травмирующим, если педагог (воспитатель, ведущий группы, родитель) откажется звать его так, как он хочет, а станет обращаться по имени? Правильно ли «подыгрывать» ребенку в его выдумке? Считать ли такие особенности – проблемой или нормальным этапом развития дошкольника и младшего школьника? К какому специалисту и в каких случаях следует рекомендовать обратиться семье?
Часть 2. Нормальные и патологические фантазии (игры).
Все описанные выше случаи насторожат клинического психолога и детского психиатра. В каждой истории - разные проявления одного и того же феномена, который на медицинском языке называется «патологическим фантазированием», и, с некоторой долей вероятности, речь может идти о заболевании аутистического спектра или других расстройствах психической сферы.
Одним из этапов нормального развития ребенка дошкольного возраста является период сюжетно-ролевых игр, когда дети во время игры представляют себя рыцарем, драконом, Бэтманом, грузовиком или инопланетянином. Родители, воспитатели и педагоги знают, что дети могут иметь одного или нескольких любимых героев (часто это персонажи мультфильмов и книг) и с удовольствием играют в них: стараются копировать внешность, наряды, движения, речь этого персонажа. Описанный этап, в рамках которого в игре у ребенка есть возможность «примерить» на себя разные роли и типы поведения, – очень важен для развития. Благодаря такой игровой деятельности развиваются мышление, внимание, память, речь, навыки коммуникации. Примеряя на себя различные образы, как «плохие», так и «хорошие», дети осознают себя, свои границы, свое «Я», учатся социальным нормам и правилам, могут быть спонтанными и креативными [5].
Отличительной особенностью психики ребенка является тонкая грань между фантазией и реальностью. Именно с незрелостью детской психики, в целом, и с созреванием эмоциональной сферы (а позже и сферы мышления) связано появление в определенном возрасте (около 5 лет) у детей разнообразных страхов – темноты, диких зверей, сказочных существ (Бабы-Яги, привидения), а также возникновение не только здоровых, но и патологических форм фантазий [6],[7]. Наблюдение за детьми на приеме у психиатра, во время семейных консультаций, на групповых занятиях позволило нам дифференцировать проявления здоровых и патологических фантазий (игр).
Таблица №1 Сравнительная характеристика образных фантазий и сюжетных игр
|
Здоровые фантазии и сюжетные игры |
Патологические фантазии и игры |
|
Фантазии и игра носят произвольный характер, т.е. возникают по желанию ребенка. |
Патологические фантазии могут возникать непроизвольно, т.е. независимо от воли ребенка, иногда «наплывами». |
|
Здоровые игры в той или иной мере связаны с реальностью. |
Патологические фантазии и игры могут быть «оторваны» от реальности. |
|
Фантазии или игры имеют понятные для окружающих сюжеты и образы. |
Фантазии причудливы (иногда вычурны) по содержанию. Окружающие, в том числе близкие родственники и воспитатели, не всегда понимают содержание игры или фантазии. |
|
Здоровые игры и фантазии характеризуются быстрой сменой сюжета, «подвижностью» игры – сегодня будет один вариант, завтра – другой (или с одним человеком – играем в одно, а с другим – в другое). |
В патологическом варианте присутствует стереотипность фантазий, образов, действий. Сюжет игры постоянно повторяется. Сохраняется необычайная стойкость выбора героя. |
|
Фантазии отличаются гибкостью в выборе предметов для игры. |
Однотипные, монотонные и однообразные игры с игровыми и неигровыми объектами, по сути являются стереотипными действиями, манипуляциями (сортировка предметов, выкладывание рядами, закрывание-открывание крышек, выдергивание ниток из одежды). |
|
Продолжение таблицы 1. |
|
Фантазии могут подходить как для индивидуальной, так и для совместной игры. К обычной игре, в которую ребенок играл один, возможно присоединение других детей или взрослых с продолжением, изменением и развитием сюжета и правил. |
Подходят как для индивидуальной, так и для совместной игры. Однако, если игра изначально не подразумевала включение в нее кого-то постороннего, ребенок может крайне резко и негативно реагировать на попытку его прервать или помешать. Аналогично, он может крайне болезненно или агрессивно воспринимать отказ окружающих участвовать в его игре. |
|
Есть готовность договариваться о сюжете игры. |
На игру (сюжет) повлиять очень сложно или невозможно. |
|
В игре ребенок договаривается о ролях (своих и чужих), готов меняться ролями. |
Роли участников жестко распределены и устойчивы. |
|
Ребенок может отказаться от своей игры в пользу более привлекательной игры, предложенной «извне». |
Ребенок не отказывается от своей игры, настаивает на ее продолжении или игнорирует предложения «извне». |
|
Движения и действия обычно соответствуют сюжету фантазии (игры). |
Действия ребенка могут быть однотипными, в моторике проявляются стереотипные движения (например, потряхивание кистями), наблюдаются однообразные манипуляции с предметами в течение длительного времени. Движения и действия не всегда соответствуют сюжету. |
|
Игры и фантазии могут иметь различную эмоциональную окраску, как по интенсивности (слабые, сильные переживания), так и по знаку (положительные или отрицательные чувства). |
Могут сопровождаться очень яркими образными страхами, возбуждением, эмоциональной «заряженностью». Возможно развитие фантазий, в которых кому-либо причиняется физический вред или боль (т.е. они могут иметь агрессивно-садистический характер). |
|
Продолжение таблицы 1. |
|
В норме не сопровождаются визуализацией образов. |
Нередко сопровождаются визуализацией образов, т.е. дети «видят» героев своих фантазий или себя (при аутоскопических визуализациях). |
|
Ребенок знает где, когда и как отделяется игра от «не игры», готов переключаться на другую деятельность. |
Наблюдается «непрерывность» действий, ребенок не считает свои действия игрой и верит в «реальность» фантазий. |
|
Фантазии будут проявляться в игровых ситуациях. Но если игра окончена – ребенок будет готов разговаривать на другие темы, выполнять просьбы, заниматься самостоятельно или с кем-то еще другими делами. |
Фантазии могут проявляться, когда игре нет места, могут приводить к дезадаптации. Дети не различают ситуации, когда поведение уместно (например, на детской площадке) или неуместно (школьный урок). |
|
Дети с удовольствием или по обязанности занимаются другими видами деятельности. |
Патологическое фантазирование может «вытеснять» другие виды активности. Ребенок так погружен в игру (фантазии) и так охвачен, что может забывать, что сидит на уроке, замерз, проголодался и хочет спать. |
Патологические фантазии часто сопровождаются особенностями в поведении или эмоциональной сфере ребенка, которые будут различаться в зависимости от возраста и типа нарушения. Приведенный ниже перечень частично был описан в литературе [6],[8], но дополнен и детализирован в результате наших наблюдений:
- стереотипные движения, например, ребенок может бегать по кругу, ходить на цыпочках, кружиться на месте, перемещаться от препятствия к препятствию, взмахивать руками (как крыльями), складывать кисти рук на груди и ими потряхивать;
- тревожность и настороженность, как в отношении людей, так и в отношении любых перемен в жизни, новых мест;
- избирательность в еде, отказ пробовать новые виды пищи;
- нежелание вступать в контакт с людьми, особенно с ровесниками, или, наоборот, «безграничное» общение с чужими людьми, без учета дистанции;
- избегание глазного контакта (т.е. во время общения ребенок будет смотреть не на собеседника, а в сторону);
- избегание прикосновений к себе, своей коже или, напротив, острая потребность в прикосновениях к людям, в том числе, к чужим;
- отказ от речи с посторонними (при том, что в домашней обстановке речь нормальная, соответствующая возрасту);
- использование в речи неологизмов, повторов за собеседником слов или завершающих слово слогов;
- отказ отзываться на свое имя (в течение длительного времени), негативные реакции ребенка при попытках взрослого настаивать;
- отказ выполнять какие-либо просьбы или действия (негативизм), а иногда полное игнорирование окружающих людей;
- «прохладное» или безразличное отношение к родным, в сочетании с высоким уровнем индивидуальной чувствительности, обидчивости (в ситуациях, когда речь идет о себе);
- склонность к импульсивным, непредсказуемым действиям или поступкам;
- быстрая утомляемость, неспособность длительное время заниматься одним видом деятельности, истощаемость, трудности концентрации внимания (например, если необходимо выполнять задание, которое дал учитель), сочетающиеся, как было отмечено ранее, с длительным погружением в доминирующую фантазию (игру), которая не вызывает усталости;
- глубокий (сверхценный) интерес к определенным темам (например, к транспорту, компьютерам, динозаврам или цветам) с полным безразличием к остальным темам;
- страхи, отличающиеся от обычных детских страхов яркой эмоциональной реакцией, своеобразием и необычностью фабулы, стойкостью и отсутствием реакции на коррекцию (страх поездки на метро, цветов на обоях, грязной еды, шума воды, ворсинок ковра и т.п.).
Патологические фантазии могут быть признаками (симптомами) различных по этиопатогенезу (по своей природе) заболеваний:
- Как упоминалось ранее в некоторых случаях речь идет о различных вариантах нарушений аутистического спектра.
- Возможны случаи, когда состояние ребенка свидетельствует о перенесенной (или переносимой в данный момент) сложной или травмирующей жизненной ситуации. Фантазии и игра играют защитно-компенсаторную роль, помогая ребенку справиться со стрессом и напряжением.
- В практике бывают ситуации, в которых компенсаторные психологические механизмы возникают у ребенка с расстройствами аутистического спектра, т.е. наблюдается сочетание первого и второго типов.
Однако, в большинстве случаев для родителей, педагогов и воспитателей не является принципиальным, за счет чего образовались эти особенности у ребенка. Гораздо важней будет ответ на вопрос: что с этим можно и необходимо делать?
Определить, является ли происходящее с ребенком нарушением или находится в рамках нормального развития, может ТОЛЬКО специалист с высшим медицинским или психологическим образованием. Следовательно, если воспитатели или педагоги находят в поведении ребенка ряд перечисленных выше симптомы - во всех случаях это повод рекомендовать родителям (или законным представителям) консультацию как минимум двух специалистов: детского психиатра и семейного психолога. Оптимальный вариант – чтобы это были коллеги, которые могут совместно консультировать семью, согласуя свои рекомендации. В результате сотрудничества этих специалистов может быть предложена схема дальнейших действий. Посещения только одного из этих специалистов может быть недостаточно!
Почему психиатр, а не невролог (невропатолог)?
Именно детский психиатр сможет определить наличие/отсутствие серьезных расстройств психической сферы ребенка, и при необходимости назначить медикаментозную терапию. В том случае, если у ребенка будет выявлено заболевание аутистического спектра, врач сможет наблюдать динамику состояния и рекомендовать возможные пути лечения и реабилитации на разных этапах течения болезни.
Почему не детский, а семейный психолог?
Поведение ребенка с большой долей вероятности может быть связано с особенностями взаимодействия в семье, или с теми событиями, которые происходят в семье. Кроме того, всей семье необходимо научиться согласовывать свои реакции на поведение ребенка, освоить новые способы контакта с ребенком, искать иные возможности для развития и обучения. В том случае, если патологическое фантазирование у ребенка является следствием переживания им психотравмирующей ситуации, работа с семейным психологом (психотерапевтом) будет иметь особое значение. Индивидуальные занятия только с детским психологом в данном случае вероятнее всего будут малоэффективными.
Кроме того, необходимо посоветовать родителям выработать вместе со специалистами и другими значимыми взрослыми (родственниками, учителями, няней) общую линию поведения, стратегию построения отношений с ребенком. Таким детям очень важны ясные и четкие правила, стабильность и предсказуемость реакций взрослых.
Часть 3. Практические идеи для взаимодействия с детьми, имеющими склонность к патологическому фантазированию.
Итак, врач-психиатр поможет родителям понять, что послужило причинами возникновения у ребенка патологического фантазирования (или схожей симптоматики), определит природу заболевания и обозначит пути помощи ребенку и семье в целом. Клинический и семейный психологи «подхватят» эту часть коррекционной работы.
Но есть отдельные воспитательные задачи, которые в любом случае могут решать близкие ребенку люди (родственники), а также те, кто непосредственно занимается его обучением и развитием (воспитатели и педагоги). Эти задачи никаким образом не могут заменить консультацию у врача, они являются «сопутствующими», «сопровождающими», имеющими прикладное и практическое значение.
Ниже приводятся рекомендации, которые могут быть использованы взрослыми при выборе возможных способов реагирования на разнообразные варианты «особого» поведения ребенка с патологическим фантазированием и на схожие особенности у здоровых детей. Эти рекомендации не являются достаточными для решения проблемы и устранения симптоматического поведения, если это поведение связано с серьезными психическими нарушениями.
Рекомендации носят обобщенный характер, каждый случай требует индивидуального рассмотрения. Однако, многие «ходы» применимы в каждодневной работе педагогов, а также во взаимодействии родителей с детьми, помогая как ребенку, так и его окружающим иметь некую «опору под ногами» и лучше понимать происходящее.
Имя и игровое перевоплощение. Имя – это то, что является одним из основных способов идентифицировать себя, свое «Я» и дается родителями вместе с рождением. У разных народов существовали и существуют особые ритуалы наречения имени. При патологическом фантазировании ребенок, теряя грань между реальностью и миром фантазии, «становясь» героем сказки или мультфильма, в каком-то смысле теряет себя, свои границы, свое «Я», отказывается от принадлежности своему роду и родителям.
Учитывая, что грань между вымыслом и реальностью у ребенка в силу возрастных особенностей стерта, варианты, когда окружающие безоговорочно поддерживают предложенную игру с переименованием, могут только усиливать проблему. Согласившись, что на занятия ходит не Миша, а Геракл, взрослые поддерживают ребенка в этом стирании границы между тем, что есть на самом деле и тем, как он хотел бы, чтобы было.
Также, не полезным действием со стороны взрослого была бы готовность (согласие) отказаться от своего собственного имени и собственной свободы действий. Согласие «быть не собой» возможно только в том случае, если получается обозначить рамки игры, у которой есть начало, конец и четкие правила. Такая игра допустима только в ограниченное время (не с утра до ночи) и не может быть дискомфортна для кого-либо из участников (иначе это уже не игра, а насилие). Игре необходимо быть уместной с точки зрения окружающей реальности. Если поиграть в «папу-слона и слоненка» хорошо в домашних условиях, то представляться именами этих животных на группе подготовки к школе не следует (т.к. ситуация не является игровой и у нее есть иные цели и задачи). При этом по нашим данным и данным литературы [9] важно учитывать, что тактика прямого и категоричного спора с ребенком о том, как его называть, может быть неэффективной, т.к. во многих случаях ответом ребенка будет агрессия и другие негативные реакции.
Задача взрослого – помочь отделить игру от «не игры», воображаемое от действительного, уместное от неуместного – и при этом продемонстрировать интерес и уважение к тому, что для ребенка важно. Как это может выглядеть на практике?
- Если ребенок выбрал себе любимого персонажа, всегда полезно узнать, почему ребенок выбрал для себя этого героя. Возможные вопросы могут звучать так: Расскажи, пожалуйста, чем тебе нравится этот герой? Что он любит делать? Чем вы похожи, а чем отличаетесь? Почему ты хочешь, чтобы тебя звали его именем? А почему не хочешь, чтобы тебя называли именем, которое дали папа и мама?
- Обозначение границ со стороны взрослых: «Хорошо, Миша, давай сейчас мы поиграем в то, что ты – Геракл. Мы будем играть 10 минут (можно завести таймер или будильник), а потом ты обратно станешь Мишей. Если захочешь, мы потом еще в эту игру поиграем». Ровно через 10 минут игра останавливается, и если есть желание – через оговоренное время возобновляется.
- В учебных и развивающих целях, а также для установления контакта в некоторых случаях возможно и уместно «встраивание» в игру и фантазию (как продолжение или вариант предыдущего пункта, с четкими временными границами). Проиллюстрируем историей мальчика, который хотел быть Карлсоном: «Сейчас у нас будет игра в Карлсона, который живет на крыше. Сегодня наш Карлсон будет не только летать и жужжать, но еще он будет прыгать на одной ножке! (Все бегают по кругу и прыгают). Спасибо. А теперь Карлсон не просто полетит, а будет выслеживать воров на крыше! Для этого, когда он услышит мой хлопок в ладоши, ему надо будет замереть на месте и не двигаться – иначе он спугнет воров, а когда я дважды хлопну в ладоши – можно будет лететь дальше… Спасибо. А теперь мы будем играть с другую историю – как Карлсон ворует плюшки у Фрекен Бок. Плюшками будут фигурки в мешочке (у каждого свой). Карлсону надо посмотреть на карточку и найти на ощупь в своем мешочке именно такую плюшку-фигурку... Спасибо. В следующий раз мы еще поиграем в Карлсона – будем его лечить, когда он заболел, а сейчас пришло время для другой игры».
«Ребенок постоянно фантазирует»/«уходит из реальности в свой воображаемый мир» (но ничего не любит делать руками; не умеет сотрудничать; не любит игры со сверстниками). В таких случаях следует помогать ребенку «заземлять» его образный внутренний мир, делать его более конкретным и материальным. Здесь будет работать принцип «ты не расскажи, а покажи мне, как это устроено». Далее при помощи различных материалов и форм ребенок может показать то, что он придумал или изобрел. Для этого будут полезны конструкторы, пластилин, карандаши, соленое тесто для лепки, пальчиковые краски.
Хорошо, если вокруг этого творчества получается совместная деятельность, в которой можно сотрудничать, помогать друг другу, учиться взаимодействовать. Если мама (или любой другой человек) лепит рядом с ребенком что-то свое, а потом просит помочь слепить (доделать) важную деталь – то это уже будет совершенно реальное взаимодействие и общение, в настоящем реальном, а не выдуманном мире. В ответ можно предложить ребенку помощь, привнести новые детали в его проект. Так формируется возможность построить диалог и расширить тот узкий коридор, который задан жесткими рамками патологического стереотипного образа. Параллельно решаются другие задачи развития, например, улучшается мелкая моторика.
Отдельно важно заметить, что на таких детей (склонных «уходить в свой мир») негативно влияет просмотр телевизионных передач, а также любые виды компьютерных игр (включая доступные на мобильных телефонах и игровых приставках). Любая виртуальная «реальность» будет усиливать дезадаптацию, поэтому использование любых электронных средств должно быть ограничено.
У ребенка усиленный интерес к одной теме. Если ребенок увлечен чем-то одним, то часто его уровень знаний оказывается неравномерным, а общее развитие - дисгармоничным. Задача родителей и педагогов - развитие тех зон и сфер, которые развиты хуже, т.к. не попадают в поле, которое само по себе интересует ребенка. При этом важно иметь искреннее уважение и принятие интересов ребенка (к номерам и цифрам, к компьютерному программированию, к ботанике или астрономии). Если ребенок необщительный – ему будет важна помощь в том, чтобы устанавливать разные контакты и поддерживать отношения со сверстниками. Если ребенок предпочитает малоподвижную деятельность – ему будет необходимо найти подходящий вид спорта.
У ребенка наблюдаются особенности эмоциональной сферы. Отличительной особенностью детей, имеющих склонность к патологическому фантазированию, является своеобразие и/или недостаточное развитие эмоциональной сферы. В целом, эти дети более тревожны и впечатлительны, чем другие. Они могут болезненнее относиться к событиям и происшествиям, сложней адаптироваться к переменам. Им может быть свойственна холодность и отчужденность по отношению к людям, игнорирование интересов и чувств окружающих [4]. Полезными действиями взрослых будут:
- Словесное «отражение» эмоциональных и поведенческих реакций: «Ты сейчас плачешь, тебе, наверное, очень грустно… Ты сейчас кричишь… Ты, наверное, очень сердишься, если так бросил игрушку… Мне больно, когда ты меня толкаешь». При помощи такого озвучивания действий и эмоций ребенка, можно постепенно помочь ему самому лучше различать те процессы, которые в нем происходят. Аналогично озвучиванию, можно просить назвать то, что он чувствует: Я боюсь/я рад/я устал/мне не приятно/я голоден.
- Очень важно побуждать ребенка к тому, чтобы он обращал внимание на состояние и настроение окружающих, их реакции, выражение лица. Необходимо демонстрировать ребенку различные способы сопереживания окружающим людям и возможные ответные действия, показывая на практике, как это можно сделать (пожалеть, утешить, посочувствовать, поддержать).
- Очень аккуратно и обдуманно реагировать на страхи ребенка. Безусловно, их необходимо учитывать, а не игнорировать. Однако, если взрослые будут всегда и во всем поддерживать ребенка в его эмоциях (держать все окна запертыми, чтобы не влетел Надувной Голубой Ослик; всегда ходить вместе с ребенком в туалет, потому что иначе ему одному страшно) – страхи могут только усилиться. Если взрослый своими действиями показывает ребенку, что его страх и для него (взрослого) - страшный, он тем самым как бы подтверждает ребенку его опасения, делая их более реальными. Найти «золотую середину» бывает трудно, однако это совершенно необходимо.
- Для таких детей очень важна стабильность и предсказуемость в жизни (что само по себе снижает уровень тревоги и страхов). Это подразумевает наличие ясных, простых, доступных для ребенка, конкретных и четких правил, по которым живет ребенок (включая распорядок дня). Правила и требования должны поддерживаться всеми взрослыми без исключений. Ребенок неизбежно будет проверять эти границы на подвижность или устойчивость, иногда провоцируя родителей и формируя у них чувство беспомощности. Важно помнить, что для ребенка с патологическим фантазированием - гораздо больше, чем для других, «обычных» детей – важна однозначность: это - можно, а это – нельзя.
- Для детей данной группы важен и полезен тактильный и глазной контакт в разных формах. Иногда прикосновение - один из способов привлечь и удержать внимание на том, что значимо. Физическое соприкосновение может быть способом провести границу между дозволенным и запретным (например, физически взяв за руку, не пускать бежать через дорогу). Тактильный контакт в виде объятий, поцелуев, массажа может быть способом снижения общего уровня тревоги и напряжения у ребенка. Кроме того, следует настойчиво просить ребенка смотреть на того, кто с ним разговаривает.
В заключение, хотелось бы обратить внимание, что выбор варианта взаимодействия взрослого с ребенком находится под влиянием некоторых базовых идей.
1. Принятие реальности. Это значит, что необходимо согласиться с тем фактом, что перед вами – ребенок, отличающийся от многих своих сверстников и имеющий особенности. Важно знать эти особенности, признать их наличие, согласиться с фактом их выявления. То есть специалистам (педагогам, воспитателям) необходимо избежать соблазна «списать» наличие особенностей на то, что у всех разные характеры, или успокоить родителей словами, что «само пройдет»/«перерастет». Для родителей и других близких людей сложно принять факт, что их ребенок – не такой, как все, а отличия могут помешать ему быть успешным, сделают невозможными реализацию родительских ожиданий и надежд. Однако необходимо учитывать, что детская психика – гибкая и имеет много компенсаторных возможностей, а это значит, что ребенок динамично развивается и многие сложности можно преодолеть. Именно поэтому своевременно оказанная согласованная помощь со стороны родителей, педагогов и других специалистов может помочь выйти из ситуации с «наименьшими потерями». Гла
|